«КРАСНОЕ–ЖЕЛТОЕ–БЕЛОЕ. Коралл, янтарь, жемчуг, перламутр, раковины в традиционной культуре народов Евразии»

«КРАСНОЕ–ЖЕЛТОЕ–БЕЛОЕ. Коралл, янтарь, жемчуг, перламутр, раковины в традиционной культуре народов Евразии»             

Изделия из коралла у всех народов Евразии обладали высоким социокультурным статусом, символизировали власть, богатство, престиж, наделялись магической способностью защищать от сглаза и злых чар, целебными и продуцирующими свойствами. Красный цвет коралла и его оттенков был канонизирован всеми мировыми религиями. В христианстве, иудаизме, исламе, буддизме красный – это цвет огня (как карающего, так и очищающего), «животворного тепла», крови, символ жизни, красоты, любви и силы.

Издревле с берегов Средиземного и Красного морей торговыми путями обработанные кораллы (низки бус, заготовки для вставок) и декорированные ими предметы, расходились по просторам Евразии. Со временем престижность и дороговизна коралла при его социовозрастной значимости способствовали появлению большого количества имитаций из пасты, стекла, фарфора, тонированной кости.

Традиционный костюм славян, литовцев, народов Поволжья, Сибири, Средней Азии и Кавказа демонстрирует региональную и этнокультурную специфику в предпочтении коралла, его особую роль в маркировке различных половозрастных и социальных групп.

Как знак богатства и роскоши, с одной стороны, и символ духовного совершенства с другой, коралл занимал прочные позиции в церковном и светском искусстве народов Европы с эпохи Возрождения. Это в значительной степени повлияло на его распространение и символику у западно-славянских народов, на Балканах, а также у украинцев. В XVIII – начале ХХ в. в костюме украинок шейные украшения из коралла играли важную маркирующую роль, подчеркивая социальное положение, имущественный статус и пик физической зрелости. В русской народной традиции коралл в качестве декоративного материала не получил значительного распространения в XIX – начале ХХ в. Украшения из него или с его имитациями бытовали прежде всего в южно-русских областях, в контактной зоне с украинским населением.

Путешественники и бытописатели XVIII–XX вв. указывают на использование коралла практически всеми финно-угорскими и тюркскими народами Волго-Уральского региона в женских и девичьих праздничных, а иногда и повседневных костюмах. В XIX в. наиболее активно коралл бытовал в костюме башкир, украшая женщину буквально с головы до пят. Ниспадая струящимися низками с головного убора, покрывая плотной сеткой нагрудники и наспинники, присутствуя в вышивке верхней одежды, он, с точки зрения носителей традиции, соединял в себе целительные и защитные свойства, обеспечивал здоровье и благополучие.

В культурах народов Южной Сибири и Восточной Азии коралл был излюбленным поделочным материалом. Его превалирование в ювелирном и культовом искусстве монголов, бурят, тувинцев, хакасов, тибетцев также было связано с цветовой символикой. Коралловые бусины, переняв всю совокупность значений красного цвета, символизировали жизненную силу человека, плодородие, творческое начало, выполняли охранительную функцию.

На территории Среднеазиатско-Казахстанского региона коралл использовался главным образом в комплексах украшений женского костюма. Ассоциированность с плодородием определила его обязательное наличие в составе украшений невесты и молодухи. Среди кочевых народов региона кораллу отдавали предпочтение каракалпаки и южные киргизы.

На Кавказе красный и розовый коралл применялся в первую очередь в украшениях молодых женщин.  

«КРАСНОЕ–ЖЕЛТОЕ–БЕЛОЕ. Коралл, янтарь, жемчуг, перламутр, раковины в традиционной культуре народов Евразии»

Различные виды янтаря были известны на территории Евразии с давних времен и высоко ценились благодаря религиозным и мифологическим толкованиям его происхождения («слезы богинь» в античных и древнебалтских легендах), цветовой символики (символ солнца, жизни, процветания, плодородия), разнообразным магическим и целебным свойствам и исключительным эстетическим качествам этого «солнечного камня».

Самым распространенным является балтийский янтарь сукценит. Археологические находки янтарных изделий и сырья в Юго-Восточной Прибалтике, лесной зоне Восточной Европы, Волго-Уральском и Черноморско-Каспийском регионах относятся к неолиту – началу эпохи бронзы (IV – середина II тыс. до н.э.), а в Восточной Азии к середине I тыс. до н.э. Разветвлённая система обмена и экспорта осуществлялась по так называемым «янтарным путям», связывающим север и юг, запад и восток евразийского континента. Во времена Средневековья балтийский янтарь в виде украшений – бусин различной формы и сырья распространялся по торговым путям, ведущим из «варяг в греки», на Волгу, Сыр-Дарью, проникая далее на восток, к границам Китая.

Наряду с балтийским янтарем использовались и другие местные виды – руменит и геданит, бусы из которых широко бытовали на Украине, в Белоруссии, Польше, Центральной России. Высокий социальный статус и стоимость этих украшений, породили и традицию изготовления разнообразных имитаций.

Название янтаря у различных народов Евразии свидетельствует о путях его проникновения в ту или иную культурную традицию. Названия «янтарь, янтари» в русском, как и в ряде других славянских языков, являются производными от литовского слова gintaras/gintars и латышского dzintars. Известное в украинском, белорусском, польском, венгерском языках наименование бурштынъ/ burztyny происходит от немецкого Bernstein; в сербском, румынском, молдавском – от позднелатинского ambar, которое, в свою очередь, произошло от арабского anbar, термин, распространенный также и у народов Кавказа.

В XVIII – начале XX в. популярности янтаря в качестве ювелирного и поделочного материала способствовала общеевропейская мода, статус престижного подарка, в том числе дипломатического, что так или иначе отразилось и на характере использования янтаря в традиционной культуре. Янтарные бусы – обязательный атрибут женского праздничного и обрядового костюмов у большинства народов Евразии. Вместе с тем набор янтарных украшений в костюме латышей и литовцев в XIX в. был ограничен из-за официального запрета добычи янтаря. У народов Кавказа применение украшений из него стало узколокальным и демонстрировало архаичность ряда местных культур. Широкое бытование янтаря у народов Поволжья и Приуралья прервалось еще в XVIII в. и отчасти возобновилось в конце XIX –начале ХХ в., скорее всего, в связи с усилением русского влияния в регионе и упрочением торговых связей внутри Российской империи. У тюрко-монгольских народов Восточной Азии и Южной Сибири янтарь, зачастую китайского происхождения, не имел столь широкого применения, как коралл, и использовался в весьма ограниченных количествах, дополняя или частично заменяя коралловые бусины. Вместе с тем в Китае и Японии еще в Средние века янтарь широко использовался в ювелирном и прикладном искусстве – массовом изготовлении миниатюрных фигурок, которые вырезали из янтаря и других поделочных материалов. Определенное распространение в различных этноконфессиональных традициях получили четки из естественного и искусственного янтаря.

В традиционной культуре янтарю придавался статус апотропея, он использовался в различных обрядах жизненного цикла и в народной медицине.

В настоящее время прибалтийский янтарь стал знаком этнический, региональной и государственной идентичности в Латвии и Литве. В других европейских странах, включая Россию, а также в государствах Азии различные виды янтаря и его искусственные аналоги широко используется в ювелирном и сувенирном производстве.

«КРАСНОЕ–ЖЕЛТОЕ–БЕЛОЕ. Коралл, янтарь, жемчуг, перламутр, раковины в традиционной культуре народов Евразии»

Морские и речные раковины широко использовались в культурах народов Евразии. Наибольшее распространение получили морские раковины каури, или ципреи (лат. Cypraea), обитающие в Индийском и Тихом океанах. Из стран этого региона их с древнейших времен завозили в Северную, Западную и Восточную Европу, Восточную Азию, Южную Сибирь и Дальний Восток. У многих народов раковины каури являлись эквивалентом денег. Впервые такое назначение раковины получили в Китае около 3500 лет назад. Наиболее ранние находки украшений из раковин моллюсков на территории Евразии были зафиксированы в археологических памятниках Горного Алтая, относящихся к ранней стадии верхнего палеолита. Они получили большое распространение в северо-западных землях Киевской Руси и в Прибалтике. На русские территории каури попадали через Среднюю Азию или Кавказ.

В эпоху раннего Средневековья раковины каури входили в состав женских украшений в Волго-Уральском регионе, Юго-Восточной Прибалтике и Сибири. В Южную Сибирь, Балтийский регион, Поволжье и Приуралье раковины каури доставлялись в числе других предметов роскоши по торговым путям из Китая, Тибета, Индии и Средней Азии.

Письменные и иллюстративные источники XVII–XVIII вв. указывают на широкое бытование каури в девичьем и женском костюмах у народов Северо-Запада России, Сибири, Поволжья и Приуралья. И. Г. Георги называет их «змеиными головками», которые наряду с «корольками» (коралл) и речным жемчугом использовались как украшения и нашивки на одежду, являясь оберегами от сглаза, спасающими от воздействия  «злых» сил. В качестве оберегов раковины каури были также известны в Средней Азии и на Алтае.

В русских говорах для обозначения раковин каури известны следующие названия: «ужовка», «фарфорка», «жуковина», «жуковка», «жерновка», «змеиная или гажья головка». Практически у всех тюркоязычных и финно-угорских народов название раковин каури одинаково – «змеиная голова», что, безусловно, связано с их внешним сходством с головой змеи, открывшей пасть. Использование раковин каури в качестве апотропеев восходит к повсеместно бытовавшим в прошлом культам змеи, следы почитания которой сохранились почти у всех народов Евразии. Существовало мнение, что раковины каури способствуют деторождению, обладают целебными и охранными функциями. Тюркские народы Поволжья и Приуралья, Средней Азии и Сибири включали каури в знаковую систему детских амулетов: их нашивали на предметы детской одежды или клали в люльку, предохраняя от сглаза и злых духов. Более того, хакасы считали, что раковина каури чыланмас (хак.) является вместилищем души ребенка.

Во второй половине XIX – начале XX в. почти все народы Евразии охотно использовали раковины каури в качестве украшений в девичьих, женских и в меньшей степени мужских и детских костюмных комплексов.

Их применение было наиболее разнообразным и устойчивым у поволжских финно-угров и тюрков Волго-Уральского региона. Ими декорировали все типы женских украшений: головные, шейно-нагрудые, чересплечные, поясные, а также применяли в оформлении одежды, что было особенно характерно для мордвы. Раковины каури украшали женщину практически с головы до ног. У мордвы-мокши встречались изделия, сплошь состоящие из каури, например, наушные и височные подвески, ожерелья, фибулы и косники. Для чересплечных и шейно-нагрудных украшений раковины изготавливали в технике «косичек». т.е. соединенных попарно. У марийцев, мордвы, удмуртов и чувашей, раковинами каури часто декорировали края изделий (головных уборов, перевязей, шейно-нагрудных и набедренных украшений).

Кроме того, в Южной Сибири, на Дальнем Востоке и в Средней Азии  раковины каури широко использовались в предметах убранства коня, в Южной Сибири и на Дальнем Востоке – в украшении деталей вооружения, шаманских и буддийских костюмах и культовых атрибутах, бытовых и промысловых предметах.

«КРАСНОЕ–ЖЕЛТОЕ–БЕЛОЕ. Коралл, янтарь, жемчуг, перламутр, раковины в традиционной культуре народов Евразии»

Использование жемчуга в украшениях и декоре костюма издревле являлось признаком высокого статуса, богатства, знатности и власти. Христианство, ислам, иудаизм, буддизм, даосизм почитали его наивысшей драгоценностью, соотносимой с представлениями о божественной сущности, чистоте, небесном сиянии и святости. В традиционной картине мира восприятии жемчуга и перламутра с точки зрения религиии тесно переплелось с семантикой белого цвета.

Истоки значимости жемчуга в социальной сфере и интерпретации его символических смыслов в культурах народов Восточной Европы, Передней и Средней Азии, Кавказа уходят корнями в позднюю Античность и раннее Средневековье и тесно связаны с византийской идейно-философской традицией и ювелирной эстетикой.

Сформировавшееся в ту эпоху отношение к жемчугу как к объекту, наделенному сакральными свойствами, сохранялось в русской духовной культуре на протяжении веков. В качестве символа богатства, красоты, благополучия, девственной чистоты, метафоры по отношению к девушке-невесте и парню-жениху он неизменно присутствовал в свадебном и молодежном фольклоре. Вплоть до середины ХIХ в. являясь знаком престижа и имущественного статуса, жемчуг широко бытовал в купеческом, мещанском и крестьянском костюмах русского населения северных, северо-западных и среднерусских губерний, а также донского и уральского казачества. С XV в. для украшения светских и церковных предметов использовался прежде всего речной жемчуг, в изобилии добывавшийся в северных русских реках. С сокращением добычи и изменением костюма во второй половине XIX в. он постепенно выходит из употребления и все чаще заменяется рубленым перламутром, стеклянными бусинами, белым бисером, имитировавшими его ранее в дешевых вариантах украшений. В пределах Европейской России жемчуг, перламутр и их имитации бытовали в традиционном костюме карельского населения Русского Севера и Верхнего Поволжья, а также у казанских татар, расшивавших жемчужными узорами предметы женского и отчасти мужского праздничного костюма (головные уборы и обувь).

«Жемчужный» ареал включает и ряд народов Южного Кавказа, Дагестана, Крыма и Центральной Азии. На Кавказе и в Крыму было принято сочетать жемчуг с золотом или позолоченным серебром. Небольшим количеством отдельных жемчужин декорировались серьги, ожерелья, кольца, булавки, жемчуг нашивался на детали головных уборов и пояса. Перламутр в регионе был распространен значительно шире жемчуга. Во многих локальных традициях Кавказа и Крыма он входил в состав детского и женского костюмов в виде пуговиц, небольших пластин и вставок. Значение этого материала как оберега было велико: в традиционной культуре он ассоциировался с магией луны и женским началом.

В XIX в. в Среднеазиатско-Казахстанском регионе в связи с изменением местной моды использование популярного ранее индийского жемчуга сократилось, хотя он присутствовал в комплексах украшений женского костюма, прежде всего в костюме невесты, в налобных диадемах, височных украшениях, ушных и носовых серьгах, трубочках для продевания височных локонов и украшения кос, в шейных украшениях в виде лент и ожерелий. Особое место этот материал занимал в культуре бухарских евреев, которые отдавали предпочтение ювелирным украшениям из золота в комбинации с турмалином, изумрудом и жемчугом. В мужской субкультуре народов Средней Азии и Казахстана он маркировал высокий социальный статус представителей властной элиты среднеазиатских государств.

С ХVII в. жемчуг по торговым путям стал проникать из Китая в Южную Сибирь. У сибирских народов этот материал не использовался в украшениях и костюме; он применялся преимущественно в изготовлении культовых атрибутов у буддийских народов Южной Сибири (бурят, тувинцев), воспринявших эту традицию вместе с буддизмом из культур Тибета, Монголии, Китая.

В Китае жемчуг издревле являлся одним из наиболее значимых драгоценных материалов. Он применялся в оформлении костюма, украшений, культовых атрибутов, с ним связан широкий круг мифологических представлений и символических значений. С древности жемчуг служил знаком ранговой принадлежности: крупными морскими жемчужинами декорировали официальные украшения императора и наиболее знатных особ. В женских украшениях он не только играл эстетическую роль, но и служил оберегом; его символика связана с женским началом инь, жизнетворящей женской силой, плодородием.

Коралл и жемчуг активно использовались в традиционном мужском костюме народов Евразии в XVIII – начале XX в., подчеркивая социальный статус владельца. Все эти материалы как символы власти и богатства усиливали престижную и магическую роль, украшенных ими предметов. В их числе были праздничные головные уборы и пояса.

Особая роль в ярко выраженной мужской культуре Востока отводилась атрибутам воинской субкультуры. Так, коралл использовали для отделки рукоятей и ножен холодного оружия, стволов, прикладов, обкладок лож, кремневых замков огнестрельного оружия, натрусок, а также парадной конской упряжи и клапанов карманов на воинских поясах.

На формирование внешних атрибутов мужской культуры народов Кавказа на протяжении веков влияли Византийская, Персидская и Османской империи, а также (опосредованно) Индия. Средняя Азия испытывала влияние Персии и Индии, а Южная Сибирь – Китая и Монголии. Тибет же был настолько архаичен, что сохранял собственные средневековые воинские традиции еще в начале ХХ в.

Перламутр применяли при инкрустации прикладов ружей и рукоятей пистолетов. Янтарь как элитарный материал шел на изготовление мундштуков курительных трубок.

Древние представления о цветовой символике красного, желтого и белого, рациональные и мифологические толкования соответсвующих им природных материалов – коралла, янтаря, жемчуга и перламутра – характерны для культуры всех народов мира. Предметы, выполненные с их использованием, наделялись высокими социокультурным и религиозным статусами, были неотъемлемыми атрибутами различных государственных церемоний, общественных праздников и индивидуальных ритуальных практик у различного по происхождению и конфесииональной принадлежности населения Евразии. Для христианских народов типичными предметами личного благочестия являлись различного типа нательные кресты и четки, известные и в мусульманской, и в буддийской традициях. Кораллом и жемчугом украшались многие главные атрибуты и символы тантрического буддизма, а также амулеты обережного назначения, распространенные у некоторых народов до сих пор.