«Древо жизни. Духовные традиции народов Восточной Европы»

  

Древо жизни

Дерево – один из наиболее востребованных человеком объектов природы («Из одного дерева икона и лопата» – русск. посл.). У многих народов почитались священные рощи, деревья у целительных источников; у православных христиан – деревья, на которых чудесным образом была явлена икона. Родословная человека изображалась в виде дерева. В фольклоре, свадебном обряде восточных славян невеста уподоблена деревцу – елке, березе, рябине. Древо как жизнеутверждающий символ широко встречается в ткачестве и вышивке на подзорах, полотенцах (у русских, украинцев, карел, вепсов и др.), в декоре костюма, в настенной росписи, на печных изразцах.

Выставка дает представление об использовании особенностей формы дерева в быту, его символике в обрядах, в декоре интерьера, одежды и утвари восточных славян и молдаван, народов Поволжья, Северо-Запада России, крымских татар. Все разделы сопровождаются размещенными на баннерах фотографиями и фольклорными текстами, раскрывающими народную мифологию Древа жизни.

  

Символика Древа в русской свадьбе

В центре зала – сцена выкупа невесты, переломного этапа русского свадебного обряда. Мотив дерева представлен в декоре полотенец, украшающих интерьер, в одежде жениха и в свадебных атрибутах. В сцене расположена реконструкция свадебного деревца, известного у многих славянских народов. В локальных традициях у русских его называли «елочка», «калинка», «лес», «роща», «сад» (ю.-р.), «цвет» (моск.), «куст» (калуж., смол., нижегор.), «цветок» (нижегор.), «цветник» (смол.), «репéй» (сарат., нижегор., ряз., перм.). Его изготавливали подруги невесты после ее просватанья. Материалом служили вечнозеленые, плодовые и ягодные деревья, а также трава репейник. Растительную основу украшали бантиками, цветами из разноцветной бумаги, лентами, лоскутками, иногда бусами, свечами. Деревце символизировало девичий статус и было атрибутом обрядов прощания с девичеством (приуроченных к девичнику) и «выкупа невесты» в день свадьбы, поэтому его называли еще «дéвичьей крáсотой».

На столе были установлены также уникальные экспонаты: «сгово́рный пряник», состоящий из коврижки с изображением бар и барынь, зеркала в раме и «елок» (г.Ростов Ярославской губ. 1890г., жених привозил это угощение на «сговоры», происходившие в доме невесты накануне венчания), и «поса́дный пирог» в виде ржаного каравая с воткнутым в него репейником, украшенным ягодами калины, цветами желтого бессмертника и красными шелковыми лентами (Воронежская губ., 1920г.), эту конструкцию в день венчания ставили на стол перед невестой, ожидая приезда жениха.

Свадебная тема была поддержана инсталляцией из нескольких десятков полотенец (преимущественно русских, а также украинцев и народов Северо-Запада России), вывешенных над сценой выкупа невесты, и из русских подзоров – по периметру над всем залом. Эта композиция отразила русский обычай вывешивать перед свадьбой на обозрение приданое невесты с целью продемонстрировать зажиточность ее семьи и ее достоинства как искусницы в женских рукоделиях.

  

Древо у прибалтийско-финских и балтских народов

Образ Дерева в культуре прибалтийско-финских народов был представлен на материалах этнографии вепсов, карел, финнов, ижоры, эстонцев, сету. В карельских и финских эпических песнях Древо предстает в виде огромного дуба с тысячью листьями или ели с золотой верхушкой.

Древесная символика присутствует в серебряном наборе женских украшений сету – народа, проживающего на псковско–эстонском пограничье. В ХVIII – первой половине ХIХв. женщины сету носили бусы и цепи с подвесками в виде листьев. На выставке были представлены отдельные листьевидные подвески, с гравировкой в виде растительного орнамента и крестов, а также уникальное бусинное украшение с подвесками в виде стилизованных листьев черемухи и дуба.

Мотив Древа можно встретить на предметах хозяйственно-бытового назначения конца ХIХ – нач. ХХ века: финской берестяной коробочке для кофе с резными узорами, лопасти финской самопрялки с росписью в виде цветущей древесной ветви, карельского валька для стирки белья с масленым изображением ели и восьмилучевой розетки – возможным намеком на ту самую «златую елку», упершуюся вершиной в небо, из десятой руны «Калевалы». Рядом представлены посохи – карельский батог из можжевелового ствола нач. ХХ века и заготовка из суковатой палки с загнутым концом, приобретенная уже в 1971 г. на эстонском хуторе. Клюка, трость – почти непременные атрибуты не только старости, но и власти, авторитета в религиозно-обрядовой сфере.

    

Дерево в обрядах народов Поволжья и Приуралья

У всех народов региона был развит культ деревьев, соотносимый с культом предков. Марийцы, мордва и чуваши почитали дуб, березу, липу, рябину, яблоню. Удмурты и марийцы – ель, пихту. Вблизи селений в священных рощах или у почитаемых деревьев устраивали святилище для общественных, семейных молений. Там нельзя было рубить деревья, собирать валежник.

Коллективные моления совершались по решению старейшин в большие праздники; собиралась вся патронимическая община – до 10 дер. и более. Молениями руководили жрецы; собравшиеся становились лицом к полуденному солнцу, обращались к богам с просьбой быть милостивыми. Жрец просил божество принять жертву: блины, лепешки, мед, медовый напиток, также домашних животных (гуся, утку, овцу, козу, теленка). Каждому божеству приносилась определенная жертва у конкретного дерева. Кульминацией жертвоприношения животным было заклание и выливание жертвенной крови в священный костер, а также подношение мяса священному дереву онапу. Перед ним разжигали костер, над которым висел котел с жертвенным мясом. Специфика религиозных практик в регионе показана на примере марийцев: на баннерах представлены фотографии 1910 гг.

Культ деревьев присутствовал и в похоронно-поминальных обрядах. До середины XIX ввека у многих финно-угорских народов региона в качестве гроба использовалась выдолбленная из ствола колода. На могилу ставили памятники. У чувашей, через год после смерти – антропоморфные столбы юба; на мужских могилах – из дуба, на женских – из липы.

У марийцев на могиле ставили деревянный столб, к нему крепили нить, один ее конец был положен в гроб; нить предназначалась для выхода души из могилы. На шестах из березы или липы крепились деревянные фигурки кукушек. К шесту привязывали поминальное полотенце и две нити – на них раскачивалась душа покойного; верили, что  кукушка переносит ее в загробный мир. Удмурты в изголовье могилы высаживали дерево, чаще березу, иногда ставили деревянный столбик с родовым знаком.

  

Дерево в рекрутской обрядности

В начале ХХ века в Костромской и Ярославской губ. бытовал обряд с деревцем – проводы в армию новобранцев («некрутов»). По дороге к призывному пункту, рекруты ломали или выдергивали с корнем небольшие елочки и передавали своим девушкам, сестрам, женам или матерям. Девушки и женщины их «бантили – украшали цветными лоскутками из ситца. Изготавливали также куклу-солдатика. Конструкцию, состоящую из деревца и куклы, молодой солдат прибивал к стене, карнизу избы; ее воспринимали как память о нем.

Позднее, во второй половине XX века, использовалась не только ель, но сосна. Деревце или венок (из пихты, можжевельника, березы, с разноцветными лентами или бумажными цветами) находились под коньком дома, пока солдат не возвращался из армии. На фотографии нач. 1970 гг. парень снимает свою «елочку».

  

Дерево в христианских календарных праздниках

У народов, исповедующих христианство, весь период времени от Благовещения до Троицы  наполнен ожиданием обновления, готовностью к очищению, телесному и духовному. В Благовещение – «кликание птиц», которые принесут весну, будут вить гнезда на деревьях; в Вербное воскресенье и Троицу – освящение в храме веточек, соответственно, вербы, березы, чтобы затем воспринять их силу. Считалось, что съеденные женщиной почки освященной вербы могут излечить от бесплодия.

В этом разделе демонстрировались т.н. вильнюсские вербы – культурный феномен, возникший в Виленской губ. в ХIХ веке. Они изготовлялись из засушенных цветов и трав, укрепленных на деревянной палке. Начиная с 1930 гг. такие вербы – обязательный атрибут ярмарки в день св. Казимира, покровителя Литвы. В течение ХХ века вербоплетение из сухоцветов превратилось в один из национальных символов литовской культуры; их освящают в костелах, признавая символом воскресения наряду с живыми растительными ветвями.

Изображение деревца на пасхальном яйце (у украинцев, русских, литовцев) или ветви дерева на форме для творожной пасхи символизировало неиссякаемость жизни, победу над смертью.

  

«Древо жизни» в культуре украинцев и молдаван

В XIX – начале XX века мотив «Древа жизни» широко использовался в декоре украинского жилища; нередко присутствовал в оформлении красного угла: в резном орнаменте божниц и вышивке рушников. В печной росписи Древо воспринималось символом семьи, непрерывности рода. Для росписи мисок Карпатского региона характерна композиция дерева с оленем, воплощающая сочетание женского материнского и мужского оплодотворяющего начала.

Символ Древа составлял лейтмотив украинской свадьбы. Он характерен для рушников, входивших в состав приданого, использовавшихся для выноса каравая, перевязывания сватов и подпоясывания невесты. В изобилии пекли обрядовое печенье в форме символов плодородия – хвойных шишек, птичек-голубков. Выпечкой  одаривали  во время обхода домов с приглашением на свадьбу, благодарили каравайщиц за работу, наделяли гостей.

Традиция украшения гильца – обрядового свадебного деревца, воплощавшего чистоту невесты, была известна по всей Украине. Накануне торжества в доме невесты девушки убирали ветви плодового или хвойного дерева бумажными цветами, лентами, ягодами. Гильце из веточек калины или вишни декорировали полосками теста, а затем запекали в печи. Приготовленный символ вставляли в середину каравая. Из дома невесты деревце перемещалось в дом жениха, где происходил обряд его уничтожения. Гильце сжигалось, разламывалось либо закреплялось на ветке плодового дерева в саду, символически завершая переход молодой в новую семью.

В этом же разделе интерьер был украшен настенным молдавским ковром Унгерар («Древо жизни»), получившим распространение в конце XIX века на территории Хотинского у., где проживало смешанное молдавско-украинское население. Мотив Древа в культуре молдаван предстает в виде геометризованных вышитых узоров на рубахах, головных уборах, а также вытканных на знаменитых бессарабских килимах. В женском костюме этот мотив символизировал плодовитость, на предметах домашнего текстиля – пожелание семейного процветания.